Ни единою буквой не лгу… - Людмила Смильская

Гавриил Романович Державин: «Славяно-российский язык, по свидетельствам самих иностранцев-эстетов, не уступает латинскому ни в мужестве, греческому ни в плавности, превосходит все европейские языки: итальянский, испанский и французский, не говоря уже о немецком».

Фёдор Михайлович Достоевский: «Чем более мы будем национальны, тем более мы будем европейцами (всечеловеками)».

Иван Сергеевич Тургенев: «Русский язык так богат и гибок, что нам нечего брать у тех, кто беднее нас».

Константин Георгиевич Паустовский: «Нет таких звуков, красок, образов и мыслей – сложных и простых, – для которых не нашлось бы в нашем языке точного выражения».

Александр Сергеевич Пушкин: «Как материал словесности язык славянорусский имеет неоспоримое превосходство перед всеми европейскими».

Чингиз Торекулович Айтматов: «Бессмертие народа» – в его языке.

Николай Михайлович Карамзин: «Да будет же честь и слава нашему языку, который в самородном богатстве своём, почти без всякого чуждого примеса, течёт как гордая, величественная река – шумит, гремит – и вдруг, если надобно, смягчается, журчит нежным ручейком и сладостно вливается в душу, образуя все меры, какие заключаются только в падении и возвышении человеческого голоса».

Читая или слушая сегодня русскую речь, вдруг как о камень запинаешься о непонятное иностранное слово. Откуда оно взялось, для чего здесь вставлено? «Удобным» же получается средство связи и взаимопонимания между людьми одной языковой группы – непонятный язык! Одни изощряются – узнав новое иностранное слово, спешат щегольнуть им, а другие слушают их и не понимают о чём идёт речь, и беспрестанно вынуждены обращаться к словарю иностранных слов. Можно ли назвать русским язык, который русскому нельзя понять без словаря? Не говоря уже о том, что страдает язык, происходит утрата его уникальности и самобытности.

Странно, что сегодня безоглядное использование иностранных слов в русской речи преподносится, как факт образованности, продвинутости. А на самом деле, подумайте, – это всего лишь слепое, угодливое подражание Западу. Для чего тащить в свой выразительный язык всю иностранщину подряд, когда мы сами с усами! У нас самих – красивый, ёмкий, поистине, могучий язык, которым только и можно, что гордиться. Непонимание этого – обыкновенное невежество.

Возможно, люди, козыряющие англицизмами, хорошо знают английский язык – прекрасно, общайтесь на английском с теми, кто, как и вы, знает этот язык, но для чего делать мешанину из двух языков? Да и мало ли кто что знает, да не кичится своими знаниями, не подчёркивает своё превосходство над другими таким сомнительным способом. Некрасиво, видите ли, это – очень далеко от золотых правил этики и культуры поведения. Вас самих-то не подташнивает от бесчисленных, назойливых слов-заменителей: «подписчик» – «фолловер», «автор» – «копирайтер», «сообщение» – «месседж», «текст» – «контент», «разработчик» – «девелопер» и т. д. У нас появились целые девелоперские компании, попробуй разберись, что под этим кроется.

Испокон понятное русским людям словосочетание «народные пожертвования» заменили не только непонятным, но и неудобным русскому человеку в произношении словом «краудфандинг», состоящим из двух слов: «crowd» в переводе с английского – «толпа» и «funding» – «финансирование». Неудобно открыто назвать вещи своими именами? Так причём здесь язык? Появилась даже анекдотичная русская форма – «накраудфандить». Как вам это нравится?! Иностранцы точно это слово не поймут, не поймёт его без словаря и русскоязычный читатель. Тогда зачем эти маски, эти выкрутасы с языком? Ограниченностью, бездумностью и легкомыслием тянет от всего этого, но только не интеллигентностью и культурой.

Русским людям читать русский текст со словарём или слушать русскую речь, не понимая её содержания, согласитесь, ─ это никуда не годится. Невольно вспоминаются слова В. Г. Белинского: «Употреблять иностранное слово, когда есть равносильное ему русское слово, – значит оскорблять и здравый смысл, и здравый вкус».

Глава 2. Интернет – это опасные джунгли

Одни заходят на сайт знакомств в надежде обрести друга, спасаясь от промозглого одиночества, другие – спасаясь от монотонности семейной жизни, третьи – от нечего делать. Кто-то в агонии угасающей сексуальной силы, скрывая под маской свой глубокий возраст, самым бесстыдным образом вводит в заблуждение открытых, доверчивых людей, влюбляя их в себя и заставляя свои жертвы мучиться.

Под маской может скрываться не только циничный старик, вздумавший поразвлечься, влюбив в себя наивную девочку, хотя «он только немощный мучитель прелестной пленницы своей», но может быть «ужасна любовь седого колдуна»! Под маской восхитительной девушки или красивого мужчины может прятаться кто угодно: извращенец, лежебока, у которого «обжорство и вино приметно взяли верх над Венерою» и бог знает, кто ещё.

Интернет, к сожалению, наполнен неадекватными людьми. Встречаются довольно ловкие мошенники-манипуляторы. Легко поддаться на их лесть и подставную красивую внешность. Физически привлекательный человек изначально, подсознательно, формирует положительную оценку его моральных качеств.

Мошенник, «облачившись» в красивую внешность, подстраивается к внутреннему миру собеседника, задевая чувственные струны его души и буквально очаровывает жертву, которая становится «тепла, как жаворонок утром из хлебной лавки». Возможны просьбы маски отправить ей ваши интимные фотографии. Вот уж чего не следует делать, чтобы обезопасить себя от шантажа какого-то придурка.

Общаясь с маской продолжительное время, открывая ей душу, жертва всё больше влюбляется в фантом. Виртуальная связь может длиться долго. Результат – мучительный разрыв, ведь для жертвы – это разрыв с любимым. Либо болезненное разочарование, если маска открылась. Классика и только! Чистый А. С. Пушкин:

С горбом, с трясучей головой,

Печальной ветхости картина.

Ах, витязь, то была Наина!

Я ужаснулся и молчал,

Глазами страшный призрак мерил,

В сомненье всё ещё не верил

…………………………………….

И было в самом деле так,

Немой, недвижный перед нею,

Я совершенный был дурак

Со всей премудростью моею.

Прежде чем открыть кому бы то ни было свою душу в интернете, не мешает хотя бы связаться с этим человеком по скайпу, чтобы установить сходство с его фотографией. Но встречаются в интернете и достойные внимания люди, в том числе и одинокие, и даже – «внезапные самородки». Если их слегка «потереть», они начинают переливаться своими гранями, радуя собеседника интересным, приятным общением.

Глава 3. Во дают бабы!

Один из вопросов автопортрета на сайте знакомств вернул меня на много лет назад. «Что для вас наивысшее счастье?» «Наивысшее»? Счастье, само по себе, и есть состояние высшего, полного удовлетворения жизнью. Мне ярко вспомнилось это редкое состояние.

Схватки учащались, становились всё длиннее и мучительнее и, наконец, превратились в нестерпимую, с короткими передышками, двенадцатичасовую пытку. Сознание работало отчётливо. Я понимала, что своими стонами и криками уже порядком надоела и соседкам по палате, и медработникам. Никто из них уже не сочувствовал мне и почти не обращал на меня внимания. Только чей-то утомлённый голос изредка повторял: ─ Да когда уже она родит?!

Кто-то из тех, кому ещё предстояло рожать, посоветовал мне пройтись по коридору. Испытывая неимоверные муки, я кое-как поднялась с кровати, вышла в коридор. Боль резко усилилась, я сползла по стене на колени, встала на четвереньки, стремясь хоть как-то облегчить своё состояние. Полная, румяная акушерка, которая должна была принимать у меня роды, начала нервничать, близилась её пересменка, а я всё никак не могла разродиться. Она решительно обратилась ко мне:

─ Пора, залазь на кресло и тужься.

Легко сказать, тужься! Это резко усиливало и без того нестерпимую боль. Но тужиться, несмотря ни на что, заставляла мысль о том, что надо помочь своему ребёнку. Ему появиться на свет не легче, чем мне родить его. Неудивительно, что рождаясь, младенцы взрываются плачем. Мои потуги не приносили ощутимого результата, а время шло. Акушерка, поругиваясь на меня, доедала кусок спелого арбуза и посматривала на часы.

Закончив с арбузом, она грубо выругалась, взяла полотенце, скрутила его и перетянула им мой живот, навалившись на меня своим грузным телом. Адская боль и ощущение треснувшего арбуза, на который теперь была похожа я, пронзили моё тело. Несколько поспешных движений акушерки, и я услышала пронзительный детский крик. О чудо природы, я произвела на свет новую жизнь! Акушерка подняла ребёнка надо мной, чтобы я увидела его и довольно констатировала: